Почему мы так мало знаем о вере, оправдываемся тем, что нас крестили, не спрашивая, а потом уходим в поисках людей, а вовсе не Истины? А сами кричим и ругаемся, вместо того, чтобы убедить человека в своей правоте. Рассуждает архимандрит Андрей (Конанос).
Неужели нельзя спорить без криков? Я знаю человека, который специально ходил по рынкам, чтобы гонять оттуда свидетелей Иеговы. «Я же православный, – говорит он. – Мы должны так делать». Нет, это не аргумент. Не должно быть криков, ругани, драк. «Ну как же, – возразишь ты. – Я вот им скажу: «Убирайтесь отсюда!», прогоню с рынка, и никто не будет вводить людей в заблуждение, раздавая скверные брошюры!» Твои доводы мне понятны, но вопрос в другом: можешь ли ты спокойно поговорить с человеком, убедить его в чем-то тихо и со смирением?
Понимаете, со временем таких ситуаций будет все больше и больше. Мы будем постоянно сталкиваться с самыми разными теориями, ересями и практиками; будем общаться и с протестантами, и со свидетелями Иеговы, и с сайентологами – да кого только нет сейчас! Раньше мы, греки, называли свою страну православной. А о других говорили: «Эта страна – католическая; эта – мусульманская; там – индуисты, а там – буддисты».
Теперь всё по-другому: молодые люди часто учатся и работают за границей, где среди их однокурсников и коллег – люди с самыми разными взглядами, мнениями и религиозными убеждениями. И начинаешь ломать голову: тебя ведь спрашивают о твоей вере, причем вовсе не всегда из желания в чем-то переубедить – часто людям просто интересно, им хочется узнать, что такое Православие. «Почему ты православный? – спросят тебя однажды. – Почему твоя вера – истинная? Почему лучше быть православным, а не, к примеру, католиком? Объясни мне. Я хочу знать». Такие вот вопросы – с исключительно добрыми намерениями.
Никто не спрашивал, хочу ли я быть православным
А у нас – сплошное невежество. Как мало мы знаем, как мало читаем! Сколько нам еще нужно пройти… Помните, в начале беседы я рассказал о школьниках, которые не могут даже правильно написать молитву, где изложены основы православной веры? Ни написать, ни прочитать, ни перевести правильно. А есть люди, которые говорят: «Ничего страшного, если не знать всего этого. Главное – жить по Евангелию». Как же это возможно, жить по Евангелию, при таком невежестве? Получается, мы считаем невежество чем-то прекрасным, непостижимым и таинственным! Что же услышит от нас человек в ответ на свои вопросы? «Видишь ли, я ничего не знаю и очень счастлив. Давай поговорим об этом».
Я не говорю сейчас о святых людях, которые могли быть и неграмотными, могли не читать духовных книг, но при этом непрестанно молились, повторяя: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» На Афоне и сейчас есть такие старцы. Молясь днем и ночью, они смогли ощутить, увидеть Христа. К такому старцу можно прийти с любым вопросом, и он дает ответ, говоря: «Послушай, я ничего не знаю. Но Христос здесь. Вот Он. Вот Его рука». И у тебя ощущение, будто Христос и правда дотронулся до тебя – такая вокруг благодать и святость. Этот старец убеждает без красноречивых аргументов, без догматического богословия, без книг и навязчивых советов. Он просто живет Христом.
А мы живем без Христа, да к тому же еще ни о чем не осведомлены, ни к чему не подготовлены. Разве впереди нас не ждет долгий путь? И неужели нам самим не хочется больше узнать о том, во что мы верим? Ведь это сплошное наслаждение! В противном случае будем православными формалистами, чьи дети, придя однажды из школы, скажут:
– Меня крестили в детстве, я тогда был совсем маленьким, ничего не понимал – а вот скажите мне теперь: почему, собственно, я крещен именно в православии? Меня никто не спрашивал, хочу ли я быть православным.
Действительно, не только не спросили, но и потом ничего не объяснили. Не объяснили, не рассказали о Православии, не сказали о том, в чем его отличие, скажем, от католичества или протестантства. А ты знаешь? Ну, допустим, слышал где-то такое слово – филиокве. А что означает это филиокве? Что здесь говорят догматы? Да какая разница… Конечно, какая разница, что кто-то признает филиокве или считает Сына Божия творением? Кстати, кто так говорит? Кто говорит, что Христос – это творение? Католики. А вот и нет: не католики, а свидетели Иеговы. Они говорят, что раз Христос – Сын Божий, значит, Он – творение Отца. А какой-нибудь православный услышит это сейчас и скажет: «Ну конечно! Раз Христос – Сын Божий, раз Он – тоже Бог…» Да мы, бывает, не знаем даже, Кто такой Христос! Не знаем, что значит «единосущный», не знаем, что Он единосущен Отцу. И вот приходит кто-то и говорит: «Христос – подобосущен Отцу. Какая разница – «единосущный», «подобосущный»… Разве это не одно и то же?» (В др.-греческом языке эти два слова действительно звучат практически одинаково: όμοούσιος и ομοιούσιος – прим. перевод.)
Вот ответь мне, пожалуйста, на вопрос: в чем здесь разница? Ведь и правда, на слух – одно и то же. А вот и нет: значение у этих двух слов совершенно разное. Огромная разница. «Единосущный» – значит, Сын имеет ту же сущность, что и Отец. А «подобосущный» значит, что Сын лишь подобен Отцу по сущности, и автоматически получается, что Сын – не Бог. А Божия Матерь? Можно Ее называть и Богородицей, и Христородицей? Ведь Она родила Христа. А родила Она Кого – Человека или Богочеловека? Сколько лиц у Христа? Одно или два? А сколько природ? И какими терминами здесь пользоваться – Богочеловеческая природа Христа или Божественная и человеческая природы Христа? Богочеловеческая личность Христа или богочеловеческая природа Христа?
Что, пошла голова кругом? Но все это я сказал не к тому, чтобы тебя запутать, а чтобы ты понял, как далеки мы все от познания Христа, Которого в крещении приняли еще детьми, но Которого даже не попытались узнать. Узнать, чтобы понять, в Кого веруем.
Человек ушел потому, что в другом месте нашел не Истину, а людей
Вот почему люди уходят из Церкви так легко. Мы не знаем, Кто Такой Христос, в Которого веруем. Мы не приблизились к Нему, не поняли и не полюбили Его. И как следствие – не понимаем, чем живем, чем обладаем. Не радуемся своей вере и потому легко оставляем ее.
Человек, впустивший в свое сердце Истинного Христа, испытавший наслаждение православной верой, никогда не уйдет из Церкви. Я встречал людей, которые перешли из православия в иеговизм, протестантство и пр. «Когда-то и мы были христианами, – говорят они. – Но ушли из Православной Церкви». И вот одному человеку я так и сказал: «Знаешь, ты никогда не был православным христианином. Православный никогда не уйдет из Церкви. Потому что это все равно как если бы человек, пришедший к свету, вернулся назад во мрак и остался там со словами: «Я нашел свет!» Так не бывает». – «Нет, тогда я был как ты! Разве не помнишь?» – «Был, но формально. И я не помню тебя церковным человеком. Я никогда не видел, чтобы ты исповедовался, причащался, молился, читал Священное Писание и святых отцов, участвовал в жизни прихода. Я ни разу не видел тебя в церкви. А сейчас ты все это делаешь. Сейчас, став еретиком, отрекшись от крещения, ты посещаешь свои собрания два раза в неделю». Этот человек никогда не был по-настоящему православным. Он лишь формально заходил иногда в церковь. Вот и ушел насовсем.
А как такое могло произойти? Очень просто. Человек ушел потому, что в другом месте нашел не Истину, а людей. Да-да, его привлекли еретики. Чем же? Хорошим отношением, ласковыми словами – отчасти фальшивыми, отчасти вполне искренними. Эти люди приняли его к себе тогда, когда ему было плохо, воспользовавшись его душевным состоянием на тот момент.
Перевод Елизаветы Терентьевой для «Правмира»
АРХИМАНДРИТ АНДРЕЙ (КОНАНОС) | 14 ИЮЛЯ 2019 Г.