Родился 17 апреля 1917 года в Луге в семье железнодорожника. Отцу по роду службы приходилось часто менять место работы. Вместе с ним переезжала и семья. В 20- годы семья оказалась на Урале, в Барабинске, когда там находились войска Колчака. Затем был Донбасс, станция Дебальцево, где отец служил кондуктором товарных поездов.
Там Николай Андреевич подрастал и воспитывался, там в 1924 году пошел в школу. Влияние матери в семье сказывалось в большей степени, нежели отца. «Она имела характер вспыльчивый, своенравный, по временам даже излишне жестокий, замешанный на польской шляхетской крови. Она подчас не умела сдерживать своих страстей, что сказывалось на воспитании детей… Хозяйкой она слыла отменной. Дом пребывал в ухоженности и достатке, несмотря на то, что работал один отец»- как вспоминал впоследствии Н.А. Павлючук.
Отличительной чертой матери была вера в Бога, ради которой она могла идти на лишения и даже больше во имя спасения своей души. Родители, будучи глубоко религиозными, общались со священнослужителями, принимали их дома и тогда, когда начались гонения и издевательства над служителями церкви. Протодиакон Воскресенского собора г. Луги Сергей Рязанцев был близким другом семьи. Родители помогали его семье, когда протодиакон был арестован, а впоследствии, в декабре 1937 года, расстрелян.
В 1931 году семья переехала в Лугу. После однообразной природы Донбасса с неоглядными степями, скупой растительностью и редкими водными копанками Луга поразила душу Николая Андреевича. Он полюбил лужскую землю всем сердцем. Учеба в железнодорожной школе семилетке запомнилась уроками русского языка и литературы, которые вела Вера Николаевна Миклухо-Маклай. Затем была учеба в Лужском ФЗУ связи. Семья в те годы жила в доме на перекрестке Рижского переулка и Смоленской улицы. Частыми гостями в этом доме были протоиерей Воскресенского Собора Захария Боченин и протодиакон Сергей Рязанцев. Захария Боченин поддерживал интерес молодого человека к истории России, вел с ним долгие беседы, которые помогали разобраться юной душе в сложном и противоречивом мире. Память о том времени- 12-томное собрание по Истории Государства Российского Владимира Сергеевича Соловьева, подаренное З.Бочениным.
В 18 лет Николай Андреевич лет поступил на службу в Лужскую контору связи — техником телефонной станции. Стал очевидцем страшных бомбежек города в июле 1941 года, вместе с товарищами обеспечивал связь между воинскими соединениями, ведшими бои на Лужском оборонительном рубеже. По воле случая оказался в оккупированной Луге. Страшная зима 1941-1942 года не стала для Николая Андреевича последней только благодаря предусмотрительности его отца, который, памятуя смертельный голод 20-х годов, сумел обустроить запасы продуктов. А сам отец умер от голода в блокадном Ленинграде, в феврале 1942 г. Ничего не было известно о матери и сестре Зине, сумевшими покинуть Лугу в первые дни июля 1941 года. Николай Андреевич искал связи с партизанами. Об этом донесли новым властям. В мае 1943 г. он был арестован и помещен в Лужское СД (ныне здание Музыкальной школы им. Н.А. Римского-Корсакова). Допросы, побои… Пробыв в камере более месяца, был переведен в концентрационный расстрельный лагерь на 2-ом полигоне.
Николай Андреевич был всегда верующим человеком и не сомневался, что выйти целым и невредимым из этого пекла ему помог сам Господь Бог, а также его защитник и молитвенник Николай-Чудотворец.
Господь не оставил Николая Андреевича во время его бегства с товарищами из лжепартизанского отряда и помогал в течение « двухнедельного мытарства между жизнью и смертью», когда они пытались выбраться с оккупированной территории Псковщины . Тогда они могли в любой момент быть схвачены головорезами Мартыновского или быть обнаруженными немецкими частями. Пробирались ночью, наугад. Единственной едой была клюква да грибы. Бог хранил его, когда они на ощупь пробирались непроходимыми топями Цевских болот, а потом, миновав минные поля, перешли линию фронта.
Но и этим не закончились испытания в судьбе Николая Андреевича. Впереди были допросы сотрудников особого отдела СМЕРШ. То, что пережил Николай Андреевич, показалось следователям неправдоподобным, и он был определен в 56-ю Отдельную штрафную роту 1-ой Ударной армии 2-ого Прибалтийского фронта. Первый бой под Старой Руссой, а потом приказ за №2420 от 22 декабря 1943 г.
«На основании решения Военного Совета 1-ой Ударной армии красноармеец Павлючук Николай Андреевич освобождается от дальнейшего пребывания в штрафной роте и восстановлен во всех правах и званиях, как искупивший свою вину перед Родиной по борьбе с немецкими захватчиками. Командир 56-й ОШР капитан Храбров». Кроме того, были получены свидетельства, подтверждавшие рассказ Николая Андреевича.
Вторая справка-решение того же Военного Совета с указанием зачислить красноармейца Павлючука Николая Андреевича в состав соединений 26-ой стрелковой дивизии.
Все это время ничего не было известно о родных.
Сохранилось письмо, «исторический свидетель» тех далеких и лет:
«Т. председатель (не знаю имени и отчества) решил обратиться непосредственно к Вам, т.к. думаю, это будет вернее, и Вы можете, возможно, помочь мне. Просьба моя к Вам такого порядка: в начале войны, в июле 1941 года, были эвакуированы жители города Луги, Ленинградской области, и по некоторым данным, эвакуированные были направлены к Вам в колхоз. Проверить этого в то время не было возможности. С тех пор след своей семьи я потерял. По некоторым, независящщим от меня причинам, мне не пришлось навести справки и в течение 1942-43г.г. Сейчас я решил заняться этим делом и если вам это не затруднит, то, пожалуйста, не откажите в моей просьбе. Фамилия моей матери Павлючук Евдокия Дмитриевна и сестра Павлючук Зинаида. Если они находятся в Вашем колхозе, или, возможно, у Вас есть кто-либо из эвакуированных из Луги, Ленинградской области, то прошу написать на мой адрес. Пожалуйста, не откажите в моей просьбе. Павлючук».
Война продолжалась, и каждый день мог быть последним. От холода, голода, неразберихи и несуразности в приказах командования, их безразличия к судьбам рядовых бойцов, кода счет велся снарядам, но не солдатам в душе рождалась пустота. О будущем не думалось, а вот мысленное возвращение «в страну обетованную, в колыбель счастливого и беспечального детства» помогали тогда, давали силы.
Многодневные бои под Пенно, где немцы цепко и упорно держали оборону , «где вся почва на подступах к этому селению за предыдущие полтора года на два метра была перепахана вражеской артиллерией и авиационными налетами вперемешку с телами наших солдат и офицеров и редко какая из воронок не являлась братской могилой для советских воинов» стали для Николая Андреевича страшным испытанием и потерей ставших ему уже близкими бойцов из роты автоматчиков.
Потом были Князево, Михайлов Погост, Перелучье и страшный бой 29 февраля 1944 года, когда немцы решили устроить «Варфоломеевский день» преследовавшим их частям 1 Ударной Армии. Они позволили втянуться батальонам 349 полка, где служил Н.А .Павлючук на слегка всхолмленную открытую местность, и обрушили ураганный артиллерийско-минометный огонь. Из воспоминаний Николая Андреевича: «Бежать было некуда…Единственная видимость спасения — чахоточные, хворостковые кустики бреды и лозняка, да осевший под лучами солнца снег. И солдаты валятся в колкую кашеобразную массу при первых разрывах, стараясь, насколько это возможно, втиснуться, вжаться поглубже в рыхлую податливость этой иллюзорной защиты. В грохоте взрывов и свисте металла текут крики и вопли о помощи пораженных смертоубийственным огнем, первых раненых…Немец лупит осколочными, вспахивает почву воронками, осыпает тела наши шрапнелью… Вокруг клокочет море огня, дыма, металлического свиста , обвального грохота. Двигаться куда бы то ни было не имеет смысла. Мы просто лежим и ждем…. В беспомощности ожидаем решения Судьбы или Рока… Я лежу, ткнувшись, словно страус, головой в снег и молю Всевышнего: «Господи, владыка живота моего, только бы разом! Только бы без мучений! Только бы не в глаза!»… Немцы колотили по нам, не жалея снарядов… Наконец, они прекращают огонь, вероятно, решив, что со всеми, находившимися на убойной площади, живыми солдатами покончено. А скорее всего от темноты, опускавшейся от уходящего за горизонт солнца».
Николай Андреевич никогда не скрывал своей Веры и от предложения вступить в ряды партии отказался.
Был тяжело ранен под Бордово. Потом госпиталь в Едрово, осколок в легком врачи трогать не стали, так он и остался « на память».
По возвращении на фронт Н.А. Павлючук был зачислен во взвод связистом того же 349 стрелкового полка. Второе тяжелое ранение разрывной пулей в ногу случилось уже в Латвии, под городом Мадоной в августе 1944 г. Была перебита берцовая кость, порваны артерии, началось омертвение тканей. Решение осматривавшего ногу хирурга медсанбата – ампутация. И опять Господь не оставил Николая Андреевича: рядом оказался глав.врач, который сам провел операцию и спас ногу. Впереди был госпиталь под Муромом, в Выксе, где Николай Андреевич встретил новый 1945 год, а 14 января медицинская комиссия определила его к выписке в запасной полк.
Н.А. Павлючук был зачислен во взвод связи Батальона Аэродромного Обслуживания в составе соединения 49 ОКЗАП (отдельный корректировочный запасной полк), входивший в состав Московского Военного округа. Полк готовил летчиков — корректировщиков для фронта. Связисты обеспечивали средствами телефонной и радиосвязи тренировочные полеты самолётов — штурмовиков Ил-2, с «бомбометанием» учебных объектов, расположенных на территории Горьковской области.
Аэродром находился в восьми километрах от Богородска. Николая назначили начальником ЦТС (центральной телефонной станции). В распоряжении — коммутатор, мастерская и штат в 5 телефонистов, которых нужно было обучить азам электротехники.
Там встретил День Победы. Но до возвращения в Лугу прошло более года.
С наступлением благодатного тепла, если появлялась возможность, Николай Андреевич, отлучался с территории аэродрома и отправлялся в дубовые рощи, разбросанные по берегам реки Оки, на этюды.
В октябре 1945 года « за образцовое выполнение служебных обязанностей по обеспечению связью всех подразделений полка» командование предоставило двухнедельный отпуск для поездки к родным.
Последнее место службы – полк бомбардировочной авиации, расквартированный в Воронеже. В августе 1946 года Н.А. Павлючук был демобилизован. (Боевые награды – Орден Боевого Красного Знамени, Орден Отечественной Войны II степени, медали «За отвагу» и «За победу над Германией».)
Вернулся в Лугу. Встретил свою любовь-Нину, женился на ней. Построил дом, вырастил детей, вернулся на работу в Узел связи. Закончил свою трудовую деятельность в должности начальника головного участка, где в его подчинении было порядка 70 человек. Когда миновали все хлопоты и заботы, Николай Андреевич посвятил оставшиеся годы написанию воспоминаний о тех людях, которые встретились на его жизненном пути. Писал пейзажи, устраивал домашние выставки, принимал гостей. Будучи истинным христианином, редко пропускал службы, помогал, по возможности, прислуживать в алтаре настоятелю храма благочинному Лужского округа отцу Николаю .Был выбран первым старостой Воскресенского Собора, после его возвращения в лоно Церкви в1991!году.Отошел ко Господу 10 июля 2003 года. Похоронен на Вревском кладбище.
(По воспоминаниям Н.А. Павлючука «Это было так» (т. 1-9 и книги «Река времени»)
Подготовила Л.В. Степанова